Скверное настроение... Это он больше всего не любил. Даже не так. Ненавидел. День не задался буквально с самого утра. Метла отказалась работать и поэтому пришлось утащить чью-то. А эта рухлядь летела со скоростью беременной улитки. Потом вновь пришлось выслушать тонну недовольств со стороны начальства за то, что Муди опоздал, как всегда, и что от него прет, как от винного погреба, в который неожиданно залили огневиски, а потом еще и маггловской водки. Как всегда мужчина махнул рукой и, не дожидаясь конца всей этой проповеди, отправился в свой кабинет, где завалился на стул и уснул. Заданий ему не выдали, а значит, это был один из тех дней, когда он тупо просидит в кабинете, будет только по нужде отходить, дождется вечера и снова побредет в пустой дом, ляжет в пустую и холодную кровать, забудется каким-то сумбурным сном, а поутру будет выглядеть отвратительно. Без слез не взглянешь. Можно, конечно, напроситься на задание и пойти уебать парочку пожирателей, но сегодня ему уж никак не хотелось становиться героем. Да и не получится из Аластора героя. Слишком он психопат...

День пролетел очень быстро, и вскоре Муди собрался и отправился домой. Как всегда ни с кем не прощался, просто прошел мимо, словно никого и не было. Мужчина и не понимал, почему делает так. Может, это из тех аксиом, которые просто есть, но которые невозможно каким-то образом привести к логическому объяснению. До своей берлоги он добрался очень быстро, вернул метлу на место, послал на хер недовольных хозяев и вошел в дом. Достал из серванта очередную бутылку и упал в кресло, откупоривая крепкое пойло. Сегодня не такое крепкое, каким обычно заправляется Аластор, но достаточное, чтобы уложить дивизию хилячков, стоит только понюхать пробочку. Смачно приложился к горлу и устремил взгляд куда-то в стену. Если бы сейчас здесь был хоть кто-то, кто обнял бы. Каким бы мудаком ни был Муди - он тоже заслуживал ласки, любви и тепла. А в ответ только голые стены, холодный дом и ничего. Бутылка вновь оказалась возле губ, а терпкая горючая жидкость отправилась по назначению. Каким-то образом мысли с одного перескочили на другое. Вспомнились кое-какие события. В частности, некое совместное путешествие с другом. Хэл... один-единственный человек, который принимает Муди таким, каков тот есть. Не требует объяснений, ничего не требует, никогда не спрашивает лишнего, но всегда готов прийти на помощь, хотя бы просто выслушать. Он прекрасно помнил тот день, когда впервые оказался в лавке и как был поражен владельцем. Его манера общения, манера поведения... все в нем было таким... притягивающим. Так и началась их крепкая дружба. Такая крепкая, что никакая Авада не сможет ее убить. Сколько раз Аластор отводил глаза правоохранительных от его лавки? Сколько раз Хэл помогал с расследованиями. Абсолютно бескорыстная дружба, в которой оба не искали для себя выгоды и все делали по своим соображениям. Их понятие дружбы совпало, и это его радовало. Вот только иногда дружище вел себя несколько странно. Как будто чего-то ждал или с чем-то боролся. Его речь становилась другой, повадки менялись. Аластор ни разу не спрашивал об этом, но в такие моменты бесстрашному волшебнику становилось немного неуютно. И сейчас, сидя в компании бутылки, Муди встал с кресла и пошел одеваться. Стоит ли говорить, что в кресле он сидел полностью обнаженный. Часто так делал. Просто хотелось. Благо природа одарила волшебника так, что от его внешности падают в обморок не только женщины, но и некоторые мужчины. Трусы надевать не захотел, сразу натянул брюки, нацепил носки, сверху накинул первую попавшуюся рубаху непонятной расцветки, а поверх нее - какое-то подобие куртки или что-то около этого. Естественно, не забыл обуться, а вот волосы так и остались в ужасном хаосе. В руке бутылка, во второй - пачка самокруток из такого табака, что легкие обычно сворачиваются в тройную спираль ДНК. И если не знать, что это Муди, то легко можно его перепутать с обычным пьяницей. К слову, пока Аластор одевался, он успел влить в себя еще порцию алкоголя. Не опьянел, но стало хорошо. И в таком состоянии, стоит отметить, Ал порой колдовал в сто раз лучше, чем трезвый. Стиль пьяного мага, если хотите.
- Захочет ли он меня видеть? Уже даже не вечер. А, ладно. Если даст пенделя под сраку - пойду в кабак. Найду собутыльников, нажрусь в стельку, трахну кого-нибудь, а потом пойду на треклятую работу.
Рассуждая вслух, он аппарировал в сторону лавки Хэла. Единственная дверь, в которую он стучал. Одна на весь мир. Все остальные испытали на себе силу удара ноги Аластора, но только не эта. И дело тут не в магии какой-то. Просто здесь ему хотелось соблюдать хоть какие-то нормы приличия. Каким бы он ни был странным, а Хэл подействовал на него в чем-то положительно, утихомирив его бунтарский нрав. Не сильно, но все же. Вот и сейчас без раздумий мужчина постучал в дверь и стал дожидаться ответа. Ему было очень одиноко и единственный, кто мог осветить его одиночество - это единственный друг. Но при условии, что Хэл захочет вновь слушать его пьяные бредни. А их может быть очень много...

Ал терпеливо ждал, пока ему откроют или не откроют. А пока ждал - вливал в себя очередную порцию своего напитка. Муди молча смотрел на дверь и пошатывался. И потому, что алкоголь завладел им, и потому, что просто нужно было себя чем-то занять. Вскоре дверь открылась, а на входе его встречал вопрос и предложение войти.
- Угу.
Глухо буркнул он, проходя внутрь. Услышать от него "спасибо" - это нечто практически нереальное. Чаще от него слышали именно такое "угу" или что-то подобное. В лавке, кажется, стоял сегодня какой-то особенный аромат... другая обстановка. Вроде бы все так же, а казалось что и не так.
- Ремонт сделал? Буду... мне под это, - Муди потряс бутылкой, - вкуса не хватает.
Он внимательно следил за манипуляциями друга и ловил себя на хмельной мысли, что Хэл какой-то не такой. Хриплый голос... да и манеры поведения изменились, что ли. А может, это просто больное пьяное воображение.
- Нет. Пусть отдохнут от меня. Снести пару голов я всегда успею. На самом деле я не знаю, почему здесь. Помню, что пришел домой, помню звук вылетающей пробки, а теперь уже у тебя. Похоже, что в этом мире осталось всего одно место, где на мня не смотрят как на психа-алкоголика. Это твоя лавка. Чееерт... бабские сантименты.
Муди вновь приложился к бутылке и, кажется, слегка улыбнулся. В такие моменты его часто несло. Несло в сторону телячьих нежностей, розовых соплей и всяких сентиментальностей. Какая-то многосторонняя медаль получалась.
- Прихожу домой, а там холодно... Завариваю себе кофе и готовлю еду. И не потому, что хочу, а потому, что так надо. Кину в себя кусок мяса, а вкуса не чувствую. Просто жую какую-то резину. А уже потом, кажется, пришла идея о том, что нужно быть здесь. Ты, конечно, можешь меня послать. У тебя же дела и все такое. Может, подбиваешь всякие отчеты - я не знаю. В общем, ты скажи - я сразу же пойду и не буду тебе мешать. 
Но последние слова прозвучали с явным оттенком того, что никуда Муди уходить не хотел. Ему здесь было в сто раз уютнее, чем дома. Да чего там скрывать - ему нравилось общество Хэла. А может, и это результат алкоголя? А может быть, это все результат алкоголя? А может быть, и нет. Все так просто и одновременно так сложно.
- Вот такие у меня пироги. Одинокий спивающийся мужик, которому ничего в жизни уже и не надо. Вчера был на могиле жены - сменил букет, привел там все в порядок... Хорошо, что эти твари не добрались до нее. Спасибо твоим заклинаниям некоторым. Они прекрасно работают.
И здесь крылась причина такого тяжелого и плачевного душевного состояния. День гибели жены. Муди всегда исправно ходил к ней на могилу, не пропустил ни одного дня. Постоянно свежие цветы, а как он беспокоился о чистоте могилы. Таким его никто и никогда не увидел бы вне кладбища. От Ала в такие моменты исходит столько тепла и заботы, что можно обогреть весь Лондон и одарить заботой всю Великобританию. А казалось бы, что это неотесанный бунтарь... а вот и нет. Ал тоже может удивлять.
- Я тебе мешаю? Ты извини, что так поздно. Но... мне просто тупо некуда идти. Я невольным делом думаю, что скоро поселюсь у тебя... за отдельную плату.
Последнее словосочетания вдруг прозвучало как-то очень подозрительно... интимно, что ли. Муди и сам не понял, откуда возникла такая интонация. Хотя на самом деле он имел в виду, конечно же, деньги. Деньги, которые могли бы расширить лавку друга. Но за эти слова ему сейчас могли спокойно зарядить в пятак.

Муди усмехнулся, услышав, как называет дружище его чудо-напиток. По сути, смысл в этом был и очень резонный. Только организм Аластора выдерживал ЭТО в абсолютно чистом виде, когда его не требовалось ни с чем смешивать. Большую часть знакомых скашивало сразу же после "понюхать пробку". Хэла намного позже. Намного. Но никто, ни один человек не мог устоять против этого. И речь тут совсем не о соблазне испробовать.
- В аврорат? Не, не слышал. Не хочу туда. Там нет тебя...
Ал и сам не понял, что только что буркнул. В общем, в его интерпретации это звучало как  "Черт возьми, Хэл, да я просто скучаю без тебя". Вот как-то так. Реально для Муди единственным пристанищем был именно владелец антикварной лавки. Никто его не понимал лучше, никто не давал более дельных советов, и никто не мог его остудить.
- Ты понял, короче. Какое-то странное пойло. Оно тянет меня говорить всякие розовые нежности. Кто-то определенно подмешал мне чего-то. Убью гадов.
Это звучало грубо и многие люди уже обиделись бы. Но истинный друг сможет разгадать скрытые интонации. Ал всегда был таким. Под своей манерой говорить он практически всегда прятал истинные чувства. Так было проще. Так было легче. Дружище говорил какие-то странные названия, чем заинтересовал волшебника. Да и вообще он сегодня определенно выглядел крайне странно. Вроде бы все так, но совсем все не так. Но что именно "все"? Хрен поймешь, что творится.
- Угу.
Мужчина сел в кресло и достал сигареты. Закурил одну. Он знал, что здесь есть одна старушенция-фурия, которая руки оторвет и скормит тебе, если учует запах дыма. Милейшая женщина, но только не в этом случае. Забыл, как ее зовут. Он ответил "угу" на все предложения, но про себя добавил, что еще тело бы рядом легло... чтобы тепло было человеческое. Мысли невольным делом повернулись в сторону... но Аластор быстро привел их в порядок, чтобы мысли ушли с той стороны.
- Давай! Выкладывай свои варианты. Ты заявляешь, что я не умею готовить? Да я с легкостью обставлю самых именитых маггловских поваров, чтоб им яйца оторвали!
Он умел готовить, не так круто, как описал, но кое-что сварганить - это не было для него особой трудностью. Хотелось спросить, а чего не спится Хэлу, но решил не лезть с этим вопросом. Не надо, наверное. В этот момент Хэла словно подменили, он с такой силой сжал кубок, что серебро погнулось, а кофе выплеснулось из него. Этим он озадачил Ала, и тот удивленно изогнул бровь, замолчал и проследил за ним, просто кивнув. Дружище пошел повторять напиток, но уже в чашку, а Муди двинулся следом. Остановился рядом, опуская руку на плечо. Мягкое, совершенно не враждебное прикосновение, в котором все равно чувствовалась сила.
- Друг, с тобой все в порядке? Ты сегодня какой-то сам не свой. Думаешь, я не вижу?
И его вопрос, в общем-то, никак не требовал ответа. Может, Хэл просто отмахнется и будет прав. Но в груди у Ала зародилось семя беспокойства. Друг был одной их тех единиц, за которую он, ВНИМАНИЕ!, переживал.

Аластор не совсем понимал, что происходит. А если честно - то не понимал ни хрена. Хэл вел себя очень странно. Словно его подменили на какую-то крайне неудачную копию. Весь напряженный, как на иголках, словно через него каждую минуту пропускают заряды электрического тока или какое-то мрачное и могучее волшебство. Муди много чего уже успел увидеть, но таким друга видел впервые. Но при этом совершенно не понимал, что ему надо бы отсюда ретироваться от греха подальше. Но как же? Чтобы Муди и сбежал? Да не бывать этому. Мужчина непроизвольно погладил плечо владельца антикварной лавки, скользнув немного ниже. Сам не понимал, почему так сделал. Просто захотелось. Но когда Хэл повернулся - вот тогда на лице Ала на мгновение проскользнуло некое подобие удивления.
- Хэл?
Волшебник не отвел взгляда, а лишь пытался сейчас понять, кто перед ним стоит, и что он сделал с его другом. Эта странная радужка и зрачки - давненько не видел ничего подобного. Рука скользнула с плеча, отпуская его.
- Кто ты? Что ты? Где Хэл?
Он, казалось, не услышал предложения уйти отсюда, и что с ним сейчас опасно. И все вроде бы так же. Лицо, руки, ноги, голос... все родное, все знакомое. Но эти глаза... Взгляд охотника, взгляд зверя. Взгляд, который в принципе мог вогнать в панический ступор. Но только не Аластора. Казалось, что его ничто не может вогнать в панику. Но так ли это на самом деле?
- Сократить?
Аврор нахмурился, но дистанцию не увеличил, а почему-то сократил, хотя по-прежнему между ними оставалось достаточно расстояния, чтобы в случае чего защититься. А что-то ему подсказывало, что палочкой, возможно, придется взмахнуть. Но как?! Это же Хэл!!! Это же друг!!! Как можно даже подумать о таком?
- Ты ничего не хочешь мне рассказать, друг? Я начинаю беспокоиться за тебя.
Ах, если бы Аластор знал, что каждым своим движением он подписывает себе приговор, который не забудет еще долгое время. Руки мягко, осторожно обхватили плечи друга, а взгляд волшебника пересекся со взглядом владельца антикварной сокровищницы. А может, ему просто хотелось обнять Хэла? Может, просто захотелось почувствовать его рядом? Вдохнуть запах его волос, коснуться его кожи, провести по щеке рукой. А может, ему хочется хоть раз в жизни побыть менее твердым... побыть мягче. А может, ему просто нужен Хэл? Сто тысяч вопросов, но все они просто померкли на фоне того, что сейчас увидел перед собой Муди.
- Ты прекрасно знаешь, что я не уйду. Черт возьми, Хагалль Сент-Клер, я же, мать твою, переживаю за тебя. Да похер, что опасно. Опасность и я - мы всегда рядом. Ты это знаешь как никто другой. Хрен я уйду. Иначе блевану на свое отражение.
И пофигу, что будет дальше. Даже если Муди сегодня пострадает - он не оставит друга. Может, оно и не надо, может, оно и лишнее - а и богарт с ним. Это надо ему... Аластору. И очень хотелось бы, чтобы это нужно было и Хэлу. Ведь должен быть в мире хоть кто-то, о ком можно заботиться.

- Не рассказывай!!
Ал рявкнул на друга, после чего тут же осадил себя. Только тупица и слепой не увидят, что с ним что-то творится. Что-то очень странное. Мужчине это не нравилось. Хэл рассказывал, но Аластор ничего не понял. Ман Геври? Темное время? Что за хренотень? Не, не слышал. Плюс дружище уже не первый раз трогает серьгу в ухе. Вероятно, что она очень важна для него? А может быть, и нет. Короче, волшебник совсем запутался, что тут, на хрен, происходит.
- Ты не разорвешь меня! Мать твою, что за хуйню ты городишь?! Но знаешь, если я умру - от твоей руки я бы умер. Но этого не будет!!!
Он и сам понимал, что сейчас ходит по лезвию ножа. Хэл, кажется, очень плохо себя контролировал, но старался оставаться как можно более человечным. Хотя... все его движения и даже воздух вокруг пропах чем-то звериным. Его заявление никоим образом не испугало доблестного волшебника, но насторожило. Кажется, нельзя исключать того факта, что сегодня он может уйти домой с какими-то ранами. Но... беспокойство не отпускало.
- Что? Согласие? На что?
Ответом стали действия друга. Пальцы по скуле и по губам, но вот взгляд становился все более темным... Словно внутри Хэла проснулась какая-то иная сущность. В следующий миг Аластор уже был притянут крепким движением, после чего его губы сомкнулись с губами друга в жестком поцелуе. Глаза лишь на миг распахнулись широко, но потом он нашел в себе силы оттолкнуть Хэла.
- Ты что делаешь, мать твою?!
Но сам себя поймал на мысли, что ему, черт возьми, поцелуй понравился. Возникло странное ощущение, странное тепло, но смешанное с каким-то сладким холодом. Очень сложно описать. Между ними повисло молчание. Ал стоял и пытался понять, что происходит с Хэлом, а тот менялся с каждой минутой. Но в этом было нечто манящее, притягательное. Несколько минут их разделяло расстояние, после чего Муди швырнул чашку в стену рядом с Хэлом и налетел на него, впиваясь в его губы не менее жестким поцелуем. Да! Ему хотелось Хэла. И, черт возьми, он давно его хочет. Чуть ли не с самого первого мгновения их встречи. Ни одного мужчину так не хотел. И вообще не знал, что может хотеть мужчину. Всегда уверял себя, что женщины - то, что нужно. Но после встречи с Сент-Клером... В общем, уверенность начала шататься и трещать, а потом и вовсе пропала. Что скрывать? Хэл сногсшибательный мужчина. Пусть у него в шкафу двести тридцать скелетов, но хотеть его никто не запрещает. И сейчас наконец-то Муди сообщил об этом, жадно целуя его губы, сцепляясь языками, увлекая их в странный дикий танец.
- Давно хотел это сделать...
И вдруг одумался. Это он такое сказал? Он - гроза Пожирателей и легенда аврората! А и похер, что дальше будет. Хэл изменился - это да, но в нем чувствовался все тот же Хэл, который так нравится, который настоящий, живой, который друг. Оторвался от губ, носом касаясь щеки и проводя линию до виска, целуя его, опускаясь по линии скулы к подбородку. Может, Ал что-то делал не так, но целовать мужчину - это для него впервые. Собственно, Шиз давно принял в себе это зерно, просто оно не прорастало, а теперь... а теперь уже все равно. Жадно целовать гладкую кожу, вылизывать ее, а потом впиться губами в губы, кусая их, оттягивая и вновь жадно целуя.
- Бля... что я делаю?
Вопрос ни о чем, здравый смысл еще пытался бороться, но понял, что бесполезно. Хэл... загадочный Хэл... сколько же еще в нем секретов? Сколько еще он будет открывать нового? И стоит ли открывать?

Уже и не надо слов, уже не надо пытаться что-то объяснять. Они и так все поняли - оба хотели друг друга. И пусть сейчас с Хэлом происходит нечто необъяснимое, что не укладывается в разум Аластора, но он не жалел, что вдруг вот так решился ответить взаимностью. Если это и будет мужчина - это будет Хэл. И никто другой не сможет так играть с бывшим аврором. Не потому, что друг сильнее, а потому, что волшебник так хочет. Он не позволяет - он предлагает, возможно, просит. Его действия где-то смешные, где-то робкие, но в каждом чувствуется обжигающее желание, сила... После смерти жены у него никого не было, а может, и не будет. Впрочем, это сейчас не важно. Муди беспорядочно целовал Хэла, обжигая губами виски, щеки, губы, нос, уголки губ. Ему хотелось поцеловать все, абсолютно все. Ему хотелось ощутить вкус мужчины на своих губах, тем более, когда этот мужчина - твой самый близкий и самый дорогой дружище. Нет... ДРУЖИЩЕ! Когда все буквы большие и светятся ярким заревом. Именно таким Шиз видел его.
- Определенно. Бля, никогда не подумал бы, что это будет с мужчиной... Но знаешь - мне это нравится.
Муди довольно улыбнулся, как в те моменты, когда надирался в зюзю, и все ему нравилось, все было хорошо. А учитывая, сколько нужно выжрать, чтобы напиться в стельку... неизвестно, сколько затребует тело от Хэла, чтобы насытить эти сексуальные потребности. Все происходило молниеносно. Его буквально отшвырнули от прилавка, прижимая к стене и заводя руки наверх, запечатывая их. В то же время взрыв поцелуя, язык Хэла уже изучает рот Муди, а бывший аврор не стушевался, ответив ему не менее вызывающе и дерзко, увлекая язык друга в страстный танец со своим. В висках отстукивал странный ритм, ни на что не похожий. Ноги невольно раздвинулись под напором Хэла. Ему мешала одежда. Да и не только ему. Куртка слетела на пол, а следом за ней отправилась к праотцам рубашка - Сент-Клер просто разорвал ее на части, так что пуговицы полетели в разные стороны.
- Пусть так... пусть мосты будут сожжены.
Успел произнести в тот момент, когда губы ненадолго разомкнулись. Это Муди не понравилось, и он вновь приник к губам друга, увлекая их в жаркий водоворот сплетения в диком и необузданном движении, что так красиво называлось "поцелуй".
- Меня тяжело разорвать... я крепче, чем кажусь.
Он чувствовал, что Хэл пахом трется о бедро, что внизу живота друга нарастает напряжение. Каждое движение носа по шее обжигало, словно его ласкали раскаленным углем.
- Да трахни меня уже! Знал бы ты, как давно я этого хочу! С того самого момента, как мы заснули в пьяном угаре на одной кровати.
И он это говорил не потому, что в нем уже плескалась большая доза алкоголя. А потому, что действительно этого хотел. Просыпаться в холодном поту от снов, которые и детишки при взрывах гормонов не видят. Но Муди каким-то чудесным образом умудрялся подавлять свои самые тайные желания, оставаясь таким же, каким он был, есть и будет всегда. Ал высвободил руку из захвата Хэла, скользнул ладонью на ягодицы, сжимая их, прижимая его к себе ближе, вжимая сильнее, чтобы ощутить напряжение.
- Сент-Клер, я хочу тебя. И возможно, я пришел сюда именно за этим?
Он никогда не называл друга по фамилии, но сейчас это звучало не обидно. В хрипотце произношения была та самая изюминка, от которой у некоторых крыша ехала не спеша в сторону. Сработает ли это на Хэле? Кажется, что на нем сейчас любая хитрость сработает. С ним определенно что-то творится, но бог с ним - пусть творится. Ведь с Муди тоже иногда что-то творится...

Между ними творилось нечто совершенно невероятное. Огонь страсти заполнил лавку настолько, что казалось - поднеси окурок, и все взлетит на воздух. Накалился даже воздух вокруг - его словно пропитали электричеством. Только тронь - тебя ударит таким зарядом, от которого внутри все превратится в угли. Аластор лишь приблизительно знал, что нужно делать, а потому поступал так, как если бы в его руках была женщина, но делал все с учетом того, что перед ним шикарный мужчина, от которого сносило голову просто вот так - по щелчку пальцев. Хэл не просто красивый - он, черт возьми, роскошный мужчина, а таких практически нет в мире. В нем все доведено до совершенства. И пусть не все считают его красавцем, но для Муди он роскошен во всех отношениях этого слова. И пусть это звучит пафосно, но, если сказать по правде, очень похрену на это. Сердце Аластора забилось чаще. Дружище вытворял с ним неимоверные вещи, заставляя дыхание рваться подобно бархату, заставляя сердце колотиться как сумасшедшее. Соски... никогда не думал, что они могут быть настолько чувствительными. От одних только прикосновений у него в штанах затвердело все, что только может стать каменным, он завелся мгновенно. Но это далеко не все. Эти страстные поцелуи, присутствие чужого мужского языка в своем рту. И Шиз пускал, открывался перед другом. Да черт возьми - ему сейчас нужно было это, нужен был кто-то.
- Тогда я не знал, чего хочу,- набрав в легкие воздуха, произнес Ал, чувствуя как трется пахом о пах друга. Волшебник и правда не мог понять в тот момент, что ему нужно было. И что самое интересное - он полностью пропустил момент, когда вдруг полюбил мужское тело наравне с женским, и даже больше. Как же так? Доблестный аврор-герой... и вот так вот. А вот так жизнь крутит шахматными фигурками-людишками. Сегодня ты любишь женщину, а завтра спишь с мужчиной, и мужское тело тебе нравится больше. Много больше.

Хэл повел Муди в другую комнату, но назвать это ходьбой... нет, это просто попытка скорее переместиться на кровать, чтобы не разнести половину лавки. Короткие, страстные поцелуи, жадное желание урвать как можно больше тепла друг друга. Каким-то чудом не сорвали плотную ткань на арке - просто вовремя увернулись, изменив направление. Аластор подыгрывал Хэлу в своей манере, действуя из каких-то скрытых и потаенных побуждений, чувств, что скрывались долгое время под маской. И вот Хэл обнажил себя, но лишь частично, сдернув водолазку, а потом толкнул Муди и тот рухнул на диван. Брюки не оказались преградой - их просто сорвали так, что они разлетелись практически на куски. Значит, домой пойдет голым - что ж, бывает и такое. Шиз никогда не носил нижнего белья. Оно мешало ему. Оно натирало иногда и просто хотелось быть свободным. Член уже стоял, уже подрагивал и уже просил... говоря все за своего хозяина. Из головки медленно сочилась прозрачная жидкость, совсем чуть-чуть, но, кажется, ее было достаточно, чтобы распалить друга еще сильнее.
- Стой!
Аластор немного оттолкнул друга, после чего приподнялся и в несколько движений лишил его остатков одежды, оголяя полностью, желая увидеть полностью обнаженным.
- Хэл... можно я скажу тебе кое-что, а потом... потом продолжим?
Муди встал, встретившись взглядом с диким серебряным взглядом.
- Ты роскошен, друг... Самый роскошный мужчина из всех, каких я когда-либо встречал. Запомни это... ибо я никому и никогда не говорил и вряд ли скажу что-то подобное. В тебе есть то, что отличает тебя от всех. И это не твои странные глаза и звериные повадки. Это твоя роскошь, которой одарила тебя природа. Не знаю, зачем я это говорю, но мне просто надо это сказать. А может, блять, я просто в доску пьян и во мне говорит алкоголь.
Ал усмехнулся, после чего опустился на диван, утаскивая за собой обнаженного мужчину.
- Я хочу тебя, Хагалль Сент-Клер, хочу прямо сейчас и здесь.

Бл*ть! Разве может быть так хорошо? Это нереально... Проснись, Муди! ПРОСНИСЬ!
Но это оказался совсем не сон. Ни капли не сон. Его движения... они были такими отточенными, такими мягким, но с какой-то странной внутренней силой. Аластор не мог понять, что заставляет его так реагировать - сила Хэла или его огонь. От друга исходило дикое пламя, обжигающее воздух вокруг мужчин. Вдруг он выгнулся чуть сильнее, подавшись грудью вперед. Мышцы заиграли еще сильнее, еще больше открывая рельеф тела Аластора. Соски - это то, что самое чувствительное в его теле. Но Шиз и не знал об этом, ровно до сегодня, ровно до сейчас, ровно до момента как губы Хэла сказали об этом, как его рука уже собирала капли смазки. Член Ала обильно истекал этим прозрачным нектаром. От этого становилось частично стыдно и странно. Очень сложно все описать, очень сложно.
- Я твой алкоголь.
Усмехнулся Шиз, отрывисто дыша, ибо тело реагировало самым непредсказуемым образом. Да Муди не слишком сильно и хотел пытаться контролировать свои природные реакции. Просто хотел, чтобы Хэл не останавливался, а продолжал творить с ним это волшебство.
- Аааах... Хэл.
Муди шумно выдохнул, когда влажными поцелуями друг пополз ниже по плечу и добрался до этого самого чувствительного места в мускулистом теле аврора - соски. Дыхание участилось, а с уст мужчины стали срывать более шумные выдохи, с сумбурным произношением полного (насколько сам Ал знал) имени владельца антикварной лавки. К слову, мужчина и не знал полного имени Хэла, но оно и не важно. Все происходило слишком быстро, распаленный Аластор не знал, на что ему реагировать. Минуту назад он постанывал от игр с горошинами на груди, а теперь его ноги резко разведены, член напряжен и дрожит, привлекая к себе как мед.
- И как успехи?
Он старался говорить как можно слаженнее, но ничего не получалось - иногда слова обрывались и приходилось набирать дыхания, чтобы продолжить. Аластор прогнулся в спине, выставляя напоказ все свои самые лучшие части тела, напряженные кубики пресса, чуть выпяченная грудь с отвердевшими сосками, член, при этом ладонями поглаживал себя, приглашая друга к действиям, говоря ему без слов, что просто требует продолжения. И оно последовало, когда язык прошелся по все длине плоти до головки.
- Ааааах.... вижу... уроки.... не прошлиии... ааах... даааром.
Он не мог ничего с собой поделать - эти сладкие стоны сами собой вырывались из груди. Как такое возможно? Ведь он не хотел звуком сопровождать действия друга, считая постанывания постыдной вещью, по крайней мере со своей стороны. А теперь не может замолчать, хочет еще, хочет больше, много больше. Слова Хагалля доходили очень плохо, но аврор ловил их очень умело, сильнее разводя ноги, позволяя мошонке удобно расположиться на обозрение этих странных глаз с серебряной радужкой. Изречение про "необрезанный" Муди встретил улыбкой. Мать сразу сказала, что сына не будет обрезать. И теперь головка члена пряталась в кармашке, который мог свести с ума многих, кому удавалось видеть плоть мужчины. В частности, не будем скрывать, что в юношестве Аластор был не против поласкать себя, поизучать этот странный кармашек. Но это вполне нормальные вещи, когда юноша исследует свое тело и сам отвечает на свои вопросы. Чуть зашипел от проникновение в прорезь головки.
- Я такой...
Шумно выдохнул, ощущая как член истекает смазкой. Это означало только одно - Аластор Муди разогрелся более чем до предела.
- Ааах... Хэл.... аааррррхххррррр.
Рыкнул довольно, подставляя член под ласки сильнее, но друг уж точно знает, что нужно делать. Кажется, он изучил Муди за две секунды и теперь знал на что нажимать, чтобы вызвать наибольшие эмоции у аврора.

- Не хочу скоро - хочу сейчас...
Кажется, Муди шептал беззвучно, лишь чуть слышен был его хриплый голос. И это было немногое, что ему удалось сейчас произнести членораздельно. Хэл творил что-то невообразимое, играя рукой с напрягающейся необрезанной плотью Аластора. Сдвигал кожу, игрался с уздечкой - разве может мужчина ТАК ублажать? Так хорошо. Нет! Так охрененно! Аврор всегда думал, что только женщинам доступны подобные умения, но дружище сейчас ломал все стереотипы.
- Ты и там училсяяяяяяаааах?
Находящийся в свободном плавании член вдруг оказался прижатым к животу, а потом в горячем и сладком рту Хэла оказалась мошонка, поочередно каждой своей половиной. Аластор невольно подался вперед, провел руками по груди до живота и обратно, поглаживая себя. И был уверен, что Хэл точно заметит эти действия. Да бл*ть. Муди соблазнял. Соблазнял, как умел. Ему хотелось попробовать все, что может предложить друг. А он, кажется, умел все, абсолютно все. Член непроизвольно выталкивал из прорези головки прозрачный сок, мужчина чувствовал, что капли стекают по всей длине к корню. Но Хэл и тут успел, собирая смазку пальцами, толкаясь ими в рот. Аврор не стал заставлять долго ждать себя - его губы мгновенно сомкнулись на пальцах, посасывая их, как если бы во рту оказался член друга. Он не старался, не пытался показать себя прекрасным любовником - просто делал все, отталкиваясь от своих ощущений. Может, получалось не идеально, но кому это интересно? Главное, чтобы обоим было хорошо. На следующие слова Хэла Муди отреагировал ехидным взглядом, который как будто и говорил "сделай так, чтобы потекло еще больше". Взглядом мужчина играл, стараясь распалить друга как можно сильнее. При этом где-то в голове откликалась мысль о том, что наверно стоит подумать о том, стоит ли разжигать его в полную силу. А выдержит ли тело Аластора? Да и похрен. Хочется! Хочется! Вновь с уст сорвался сладкий стон, стоило Хэлу только коснуться чувствительных сосков, но игра быстро закончилась. Однако ее вполне хватило, чтобы и без того каменная плоть резко устремилась в потолок.
- Ааах...
Он шумно выдохнул, толкаясь в руку, что уже обхватила член. Хэл так умело находил подходы к нему, вытягивая все самые потаенные эмоции, скрытые желания, которые никто и никогда не увидел бы в жизни. А ему... ему это удалось за совсем короткий промежуток времени. Стоило только губам прикоснуться к головке - Аластор сразу же резко толкнулся внутрь, устремляя напряженную плоть в самую глубину глотки. Определенно все уроки, которые брал, Хэл усвоил не просто хорошо, а идеально. Иначе ему не удалось бы так легко вытаскивать из Муди всю палитру сладострастных ощущений. Но это было не все. Тело аврора вдруг запуталось, на что ему нужно реагировать. На рот, который ласкал член? Или на пальцы, которые блуждали вокруг ануса, слабо, а потом с усилием надавливая. В какой-то момент мужчина инстинктивно хотел сдвинуть ноги, но удержался. Природная реакция в этот раз не сработала.
- Хээээл!
Он громко, но не в полную силу вскрикнул, ощутив, как палец протискивается в тело. Это оказалось достаточно болезненно. Однако Аластор был не из тех, кто не умел терпеть боль. Его вскрик был скорее от неожиданности. Боль присутствовала, но ее вскоре сменило сладкое желание. Аврор через несколько секунд начал сам насаживаться на палец, чтобы протолкнуть глубже, постанывая при каждом движении. Аластору определенно нравилось быть пассивным рядом с этим мужчиной.