Что-то в произнесении имени брата было странным. Да, Барти не видел между ними великой братской привязанности, но это и не была обычная реакция на поздравительную открытку, тем более присланную глубокой ночью. Но в случае с Тором вообще не в чем нельзя быть уверенным. Прокрастенические мысли забрались в сознание, и теперь мальчишка молча смотрел на спину мужчины. Тот немного резко умостился на пуф табуретку банкетку и его пальцы замерли над клавишами. Мгновение он находился в этой позе, а затем опустил безымянный и оглушительно взвизгнул «си» третьей октавы. Крауч поморщился. А затем улыбнулся. Непривычно было видеть датчанина в амплуа ученика. Да еще и совершающим ошибки.
     Еще более странным было слышать слова просьбы. Это было так, будто бы наглого кота, который все время шагает произвольно по клавишам хозяйского фортепиано, вдруг замучила совесть, и он принялся делать сее не наобум, а продуманно и аккуратно. Под присмотром своего человека.
- Ну, раз «пожалуйста»… - передразнил мальчишка и подошел ближе. Левую руку он согнул и спрятал за спину, чтобы не мешала, а второй сначала быстро, а потом очень медленно повторил гамму.
    Краем глаза Бартемиус видел, что его ученик едва заметно хмуриться и иногда уплывает в собственные мысли. Да что же там такого было в письме? – В очередной раз не вовремя подумал слизеринец.
    Опять сбился, да еще и при этом играя двумя руками. Вот дурашка. Нет, садиться рядом – плохая идея. Очень плохая. Очень-очень плохая. Но научить то нужно, раз этот мизантроп так резко возжелал знаний. Того и гляди, Санту спугнут своим музицированием. А вы что думали, Клаус выдуман? Три раза «ха», это только бедным магглам в пять лет раскрывают страшную тайну, волшебникам и тут фартит.
- Эмм… - неловко произнес парень, готовый поспорить насчет достаточного количества места, но все же опустился на край оббитого сатином сиденья, - значит так…да опусти ты другую руку, она только мешает, - Тэм слегка перегнулся и силой снял с крышки пианино левую ладонь Роули, - теперь лучше… расслабь кисть.
   Наверное, со стороны это смотрелось довольно забавно – хмурый подросток сосредоточено пытается правильно положить пальцы мужчины на клавиши недавно вымытого инструмента. В Рождество. Ночью.
- Да, вот так, - пробормотал он себе под нос, когда Финн правильно сыграл под его ладонью первый отрезок. По рукам пробежали мурашки, - прости, - неловко извинился он за то, что руки были ледяными. Конечно, это их обычное состояние, но не так часто он доставляет этим кому-нибудь дискомфорт. Точнее, просит прощения за него.
   Большой палец соскользнул, и юноша отчетливо почувствовал под ним ритмичное пульсирование. Чужое запястье. Там кровь. Там жизнь. Мальчишка не любил проверять свое сердцебиение, даже когда заставляли на квиддиче. Но сейчас забрать ладонь было выше его сил.