_____________
Аудио -
Omnia - Tine Bealtaine
_____________

Хэл ускользнул из круга, оставив Кейна пить эль, танцевать и обниматься с дриадами, живущими в воде, глейстиг и прочими, кто праздновал Беаллтайн в Сид-ан-Бруге. За его безопасность можно было не беспокоиться - Маленький народец знает, кому принадлежит черноволосый смуглый cymysgryw*, и не посмеет причинить вред, да и родня присмотрит, если что. Отовсюду доносились песни, смех, вздохи и стоны - Ночь Костров благое время для любви.
Время клонилось к рассвету, Хэл медленно спустился к подножию холма и прислонился к древнему дубу, отмечавшему Границу. Сид переливался, серебрилась поднявшаяся по пояс трава, среди которой мелькали пикси, одуряющее пахло цветами, что растут лишь в Тир Тоингире и Ллид Идир.
- Bealltainn, Bealltainn! - над ним с хохотом закружились пикси, мерцая крыльями и осыпая все вокруг золотистой пыльцой. - Bealltainn, afiaith as ffawd, afiaith, ffawd as serch, Rhi!*
Хэл со смехом отмахнулся от облака пыльцы, часть которой все же осталась на волосах и рубашке, оттолкнулся от дерева, на всякий случай набросил на себя чары невидимости и шагнул через Границу. Краски тут же поблекли, музыка и перезвон оборвались на полузвуке, аромат цветов, росы и листьев смазался, словно присыпанный пылью.
Ньюгрэндж, Курган фей, как называли это место дхойне, в тварном мире был совсем иным - каменная полусфера с земляным холмом наверху. И могучий дуб с раскидистой кроной здесь казался почти засохшим, с расколотым надвое стволом, лишь на самой вершине зеленело несколько веток.
Около холма краснели купола палаток, возвышалось увешанное лентами Майское дерево, горели костры, через которые прыгали люди, поодаль стоял автобус - привезли группу туристов отмечать Ночь «по традиции». Хэл усмехнулся - будь все действительно по традиции, крионы сейчас уже затанцовывали бы насмерть женщин, а глейстиг и бааван-ши уводили мужчин в сумрак холма или на берег, чтобы выпить их жизнь во время совокупления. Позади зашелестело, он резко обернулся - по склону поднималась пожилая пара. В отличие от веселящихся внизу, эти двое выглядели серьезно, даже торжественно. Леди несла корзинку, от которой исходил теплый запах свежего хлеба, мужчина поддерживал ее под руку. Хэл отступил в сторону с тропы, наблюдая за ними. Оба опустились на колени под дубом, достали лепешки, женщина тихо заговорила по-валлийски, прося духов и богов принять жертву и дать ее дому и семье защиту на год, до следующего мая. Хэл встряхнул волосами, остатки пыльцы взметнулись в воздух мерцающим облаком, осели на плечи обоим - теперь весь год в делах им будет сопутствовать удача, а здоровью позавидуют молодые. Просто так ничего не случается, и раз он оказался здесь в эту секунду, значит, на то воля Дану, и одарить просящих - его долг. Наклонившись, он взял одну лепешку с травы, чтобы оставить ее по Ту Сторону - женщина потрясенно ахнула, когда ее подношение вдруг исчезло - и шагнул через Межмирье. Задерживаться не имело смысла, да и просто хотелось добраться до дома, выпить кофе, поплавать в озере. Хэл иногда подолгу там не бывал, но старался выбираться хотя бы на праздники Колеса.
Мир снова смазался, затем обрел четкость, вокруг замелькали эллиллдан,* указывая дорогу, где-то взвыла Гончая, но он не стал звать, сейчас не было желания охотиться. На пути возникла призрачная лента реки, существовавшей по обе стороны, причем не Аск или Тауи. Хэл решил взглянуть поближе - новая река на Границе была редкостью, но заметил на берегу два силуэта - судя по всему, влюбленную пару. Мешать он не собирался, и уже шагнул обратно, но в этот момент из-за серебристого ствола выметнулся слуа, привлеченный яркими эмоциями. За убийство влюбленных в Ночь Костров жестоко карали, но неупокоенные обычно не считались с законом. А этот к тому же явно был голоден и нападал, не глядя, кто перед ним, поскольку, почуяв еще чье-то присутствие, кинулся сначала на него.
Хэл увернулся, но левое плечо обожгло ледяной болью - слуа сумел его зацепить. Он ударил правой рукой, разрывая полутень плоти, метя в средоточие сущности. Неупокоенный, сообразив, с кем столкнулся, взревел, бросился к реке, намереваясь добраться до людей, чьи жизни помогли бы ему быстро восстановиться. Хэл прыгнул за ним, матерясь на всех известных языках - драться на Границе, да еще в такое время, когда поворачивается Колесо, хуже не придумаешь, но выбора нет. С пальцев сорвался темный огонь, развернулся в длинный кнут, который оплел почти выбравшегося в тварный мир слуа, вдернул обратно. Тот с визгом забился в жалящих путах, которые поглощали и тело, и дух, расползаясь при этом вокруг черной кляксой спонтанных врат. Хэл, морщась от боли в плече, потянул огненный бич к себе, но остановить взвихрившуюся силу уже не успел. Врата вспороли тонкую ткань Границы, прорезали излучину реки. Его хватило только на то, чтобы четко представить место назначения - оказаться размазанным между мирами совсем не хотелось - и все исчезло.
Очнулся Хэл на полу собственного дома. Что именно собственного, а не какого-то еще, он определил по тому, что на груди у него восседала Декстер, большая черная паучиха, которая всеми восемью глазами счастливо взирала на валяющегося практически в камине хозяина. В голове гудело так, будто его засунули под звонящий колокол, раненое плечо почти онемело, рукав насквозь промок от крови. Он потер ноющий висок, машинально провел по уху... заострившееся. Отлично, а зрачки наверняка серебряные. Но хотя бы не раздвоились, поскольку видел он пока не в двух мирах одновременно. Лепреконово дерьмо. На ближайшее время можно забыть по то, чтобы выглядеть по-человечески, сидская кровь взяла свое, и хорошо, если все ограничится ушами и глазами. Одно радует, в таком облике регенерация идет в разы быстрее. Рядом кто-то тихо застонал и, повернувшись, Хэл обнаружил молодую женщину - судя по всему, ту самую, которую видел на берегу реки - врата затянули ее тоже. Вот только этого ему и не хватало - дхойне в гостях, особенно сейчас, когда он в любую секунду может начать выглядеть, как порождение эротических видений пьяного Талиесина.
- Merde! - выругался он и тут же скривился, поскольку в голове загудело еще сильнее. Приняв со второй попытки сидячее положение - паучиха при этом перепрыгнула на камин - Хэл поднялся сначала на колени, потом, ухватившись здоровой рукой за кресло, встал и даже умудрился не свалиться обратно. Декстер тут же перебралась ему на голову и довольно устроилась на любимом месте - на макушке, зарывшись лапами в волосы.
Следующие полчаса ушли на перемещение леди на кровать, отыскивание зелий, перевязку и переодевание, сопровождавшиеся руганью - сил на то, чтобы заживлять рану пока не было, а перевязывать самого себя, да еще одной рукой, крайне неудобно. Заодно Хэл установил, что дом вместе с частью местности сейчас находится четко на Границе, то есть, между тварным миром и Тир Тоингире. Видимо, нестабильные врата случайно его перебросили, после чего развеялись, и все зависло в той точке, где оказалось на момент их исчезновения. Сил на возвращение солидного куска пространства вместе со всем, что в нем имеется, на ту или другую сторону в данный момент тоже не хватало, но это было неприятно разве что для его невольной гостьи, которой придется задержаться. Кейн дорогу отыщет или сам, или с помощью эллиллдан и ку-ши, а брауни, которые отправились праздновать Беаллтайн, и подавно не заблудятся.
Влив в себя пару глотков коньяка, Хэл прихватил бутылку, бокал и поднялся в гостевую спальню проведать девушку. Та по-прежнему была без сознания, но когда он дотронулся до ее шеи, проверяя пульс, вздохнула и пошевелилась.
- С вами всё в порядке, chérie? - спросил Хэл, садясь на край кровати.
- Что? Какого?.. - пробормотала девушка, приоткрывая глаза. - Где я? - взгляд у нее был мутный, но в нем явственно читалось недоумение. - Это явно не Сторихилл, и не мой цирк.
- Вы у меня дома, неподалеку от Пен-Ллитриг-и-Врах и Капел-Кириг, - любезно сообщил Хэл, надеясь, что леди не страдает арахнофобией, поскольку Декстер у него на макушке приподнялась, решив, видимо, получше разглядеть, с кем это разговаривает любимый хозяин.- Рядом с Ллин-Коулид. Это в Уэльсе. Правда, сейчас мы не совсем на этом свете... и не совсем на том.
Он встал, чтобы налить в бокал коньяку - левая рука висела на перевязи, и приходилось пока действовать только правой. Попытка пересадить Декстер на стол успехом не увенчалась, паучиха изо всех сил вцепилась лапами в волосы и печально поскрипывала хелицерами, так что пришлось оставить ее на месте.
- Прошу, chérie, - вернувшись к кровати, Хэл протянул ей бокал. - Позвольте представиться, Хагалль... - он помедлил пару секунд, но потом решил назвать все же человеческое имя. - Сент-Клер. Или можно просто Хэл, без церемоний.

_______________
Cymysgryw (валлийск.) - полукровка.
Bealltainn, afiaith as ffawd, afiaith, ffawd as serch, Rhi! (валлийск.) - Беаллтайн, радость и счастье, радость, счастье и любовь, господин.
Эллиллдан - бродячие огни, сбивают людей с пути и заманивают в ловушки и трясину, а для сидхе, наоборот, отмечают правильную дорогу.
_______________

Отредактировано Hagall de Saint-Clair (2012-04-10 01:24:35)

- Рида... Очень приятно, - учтиво наклонил голову Хэл. - Чудесное имя для столь прекрасной леди. Кстати, у вас удивительной красоты саламандра.
Фамилиара он не заметил, когда перемещал гостью в спальню, видимо, саламандра спряталась под платьем и затаилась. Конечно, не Дух огня, но все равно прекрасное существо, и явно не такое простое, раз сумело не потеряться в сумасшедшем вихре нестабильных врат и остаться с хозяйкой.
Рида села, изучающе глядя на Хэла, который тоже с интересом смотрел на свою гостью. В глазах у нее словно искры мелькали, и это был не просто оттенок радужки. Стихийник, владеющий огненной магией? Любопытно. Тогда, может, и не просто совпадение, что затянуло ее, а не мужчину. Впрочем, совпадения вообще штука редкая, а на Беаллтайн вряд ли даже мелочь случится просто так.
Рида встала с кровати, покачнулась, и Хэл машинально подался вперед, чтобы подхватить ее, если упадет. Но она быстро восстановила равновесие, подошла к окну и отдернула тяжелую штору.
- Вы здесь... предположительно час. Или больше, - Хэл задумчиво посмотрел в сад, стараясь определиться со временем, на Границе оно могло течь совсем не так, как в тварном мире, и даже не так, как в Тир Тоингире. Обычно он всегда мог сориентироваться в разнице между мирами, чтобы скорректировать время пребывания на любой из сторон. Но сейчас все получилось навыворот, и пока точного ощущения не было. - Зависит от того, как долго мы пробыли без сознания. Но судя по тому, что я вижу и чувствую... - Хэл тоже подошел к окну, распахнул створки, впуская в комнату наполненный запахами и звуками воздух ночной Границы. Среди деревьев мелькали эллиллдан, доносился тихий перезвон невидимых колокольчиков, перешептывались листья. - Сейчас все еще Беаллтайн.
Причем не рассвет, а приблизительно середина ночи. То есть, они еще и во времени сместились назад. Хорошо, если в те же сутки, а не на пару сотен лет до или после, что может серьезно затруднить возвращение. Как минимум, придется потратить больше сил, которых пока и так нет. Конечно, еще оставался вариант, что Кейн или брауни обнаружат место схватки, а дед с Парпра сумеют вычислить смещение и открыть дорогу. Что будет, если они застрянут здесь надолго, думать не хотелось.
- Нет, я вас не похищал, это было... la conionctune.* И не мог же я оставить вас на полу в гостиной, поэтому перенес в кровать, - Хэл прихватил со стола коньяк и сделал глоток прямо из бутылки. «Чтоб Рогатый побрал этого слуа... Впрочем, он и так его побрал, фигурально выражаясь». Плечо противно ныло, мешая нормально сосредоточиться. Запас зельев оказался довольно скудным, давно надо было пополнить, но все руки не доходили, так что в качестве обезболивающего он пока решил частично использовать спиртное. - Mille excuses,* что невольно послужил причиной вашей разлуки с мужем, но в данный момент у меня нет возможности вернуть вас обратно. Пока не восстановлю силы и не залечу это, - он кивнул на раненую руку, - на столь серьезные манипуляции меня не хватит.
Ситуация и правда получалась двусмысленная, но Хэл надеялся, что гостья отнесется к происходящему если не с юмором, то хотя бы достаточно спокойно. С одной стороны, мало кому из дхойне выпадало оказаться в Межмирье, тем более здесь - Ллин-Коулид, напрямую связанное с Зеркалом Фей в Броселианде и Лох-Ней в Ирландии, было для сидхе священным местом, наполненным древней силой. С другой - утешать паникующих и рыдающих женщин он не слишком умел, а от Риды сейчас ощущалась не то чтобы паника, но довольно сильная тревога. В общем, придется как-то объяснять, где они, и что произошло. Ну и еще всегда оставалась возможность немного покопаться у нее в голове и успокоить, так сказать, напрямую. На самый крайний случай.
- Не бойтесь, вреда я вам не причиню, - произнес Хэл самым успокаивающим тоном, на какой был способен. - Голодная смерть или гибель в зубах какого-нибудь чудовища вам тоже не грозит... Ну, если не будете уходить далеко от меня и от дома. Раз уж, la hazard a voulu,* вы моя гостья, я позабочусь о том, чтобы вернуть вас мужу целой и невредимой.
Декстер завозилась, устраиваясь поудобнее, Хэл поднял руку, чтобы ее погладить, и случайно отвел в сторону длинную прядь. Перехватив потрясенный взгляд Риды, устремленный на его ухо, - которое, естественно, оставалось заостренным, - он мысленно выругался.
- Кхм... - Хэл кашлянул, тряхнул волосами, возвращая проклятую прядь на место. - Не хотите ли чаю? Или кофе?
Более идиотской фразы, конечно, было не придумать, но кроме этого в голову ничего не пришло.

________________
La conionctune (фр.) - стечение обстоятельств.
Mille excuses (фр.) - тысяча извинений.
La hazard a voulu (фр.) - по воле случая.

Отредактировано Hagall de Saint-Clair (2012-04-09 00:11:54)

- Серинда... Необычное имя, - улыбнулся Хэл. - А животные нередко благодарнее людей. И любят искренне, просто так. Декстер я нашел у какого-то дхой... маггла, который думал, что новый вид открыл. Ну, в общем-то, открыл, только пришлось заставить его забыть, она вообще не из их мира, не знаю уж, как попала туда. Хотел отпустить, вцепилась, как клещ, всеми лапами, - он усмехнулся. - А еще говорят, что пауки ничего не чувствуют. И не укусила ни разу.
Хэл поболтал коньяк в бутылке. Плечо дергало, раны, нанесенные слуа, заживали немногим лучше, чем от холодного железа, а эта еще была довольно глубокой, и яд попал, похоже. Но винить некого, кроме самого себя - слишком много выпил хобовского эля, вот реакция  и притупилась, не почувствовал врага так близко, двигался медленно.
- Согласен на «ты», - кивнул он. Рида, похоже, чувствовала себя неловко из-за обращения на «вы», а ему было несложно перейти на вариант попроще. Интересно, кто она, чем занимается... Не леди, как сама сказала. Но уж точно не дама полусвета. Предложение помочь с рукой прозвучало неожиданно, но явно было сделано от чистого сердца. Целитель с огненной магией? Сидхе умели исцелять, используя огонь, но вот у дхойне такие способности обычно не встречались. Очередной сюрприз Ночи Костров, не иначе. Или же в ней есть Старшая кровь. Но тогда почему она в тварном мире? Ни один из Дворов не оставил бы людям стихийника с такой силой, даже если сидской крови там всего капля.
- И не откажусь от помощи, - Хэл снова улыбнулся.
Стоять с новой знакомой около окна, за которым шептал ночной сад, на Границе наполнившийся новыми красками и звуками, было... спокойно. Хэл нечасто чувствовал себя комфортно рядом с людьми, обычно старался держаться на расстоянии. Тех, кого он подпускал близко, можно было по пальцам одной руки пересчитать. Возможно, дело в Беаллтайне, или в сложившейся ситуации, или в коньяке, а может, во всем сразу, включая необычность самой Серинды. Но с этим можно разобраться позже, сначала нужно привести в порядок плечо, пока тело не начало меняться еще быстрее... Ну и конечно все снова получилось навыворот.
- Поговорим, куда ж я денусь, - пробормотал Хэл, наблюдая, как охреневшая (о женщинах так говорить, конечно, моветон, но это было самое точное определение выражения ее лица) Рида пьет коньяк из бутылки. Ее тон, когда она это заявила, чем-то напомнил ему Прапра, с которой иногда не рисковал спорить даже дед. Объяснять придется, никуда не денешься. Погрузить Серинду в сон, конечно, можно, когда разберутся с раной, но почему-то не хотелось. И лезть в ее разум тоже. Для чего-то ведь Ночь Костров свела их, да еще на Границе, и нужно выяснить для чего. - Думаю, лучше спуститься вниз, горячая вода может понадобиться, и зелья кое-какие есть, мало ли...
Хэл прихватил коньяк и пошел вперед, показывая дорогу. Кухня, как и весь дом, стараниями брауни содержалась в образцовом порядке. Стоило им войти, вспыхнули светильники, отражаясь в начищенной кухонной утвари.
- Ну вот, здесь будет удобнее, - Хэл почти рухнул на стул, его знобило, плечо то леденело, но начинало гореть. Декстер тут же перепрыгнула на камин и устроилась на перевернутой глиняной миске, которая стояла там специально для нее. Морщась, он стащил рубашку, рана выглядела не лучшим образом, от рваных краев по руке и спине расползались тонкие голубоватые нити, похожие на паутину. Но все же все было не так плохо, как могло бы, зелье и сидская кровь свое дело делали, не давая отраве распространиться по всему организму.
- Вот сколько раз собирался сделать запас зелий побольше, - проворчал Хэл себе под нос. - Сейчас было бы гораздо проще, - он посмотрел на Риду. - Ты когда-нибудь имела дело с ранами от неупокоенных?

- Твоя уверенность внушает уважение, chérie, - улыбнулся Хэл. - Ну, значит, попробуем без них, oui.
Серинда принялась осторожно смывать кровь - даже осторожнее, чем он ожидал, но все равно в плечо словно ледяные когти впились, когда ткань коснулась раны. Хэл поморщился, в который раз мысленно костеря и хобовский эль, и себя. Нет, конечно, все случается не просто так, особенно когда поворачивается Колесо, однако на будущее он зарекся пить больше пары кружек.
- Гиппогрифом? - переспросил он, больше для того, чтобы отвлечься от усиливающейся боли. - Неплохая рекомендация, учитывая, что твой муж жив, если уж гиппогриф бьет, то раны остаются те еще. Правда, неупокоенные ранят не только тело... Впрочем, я сейчас на любой экспромт согласен, самому мне не справиться.
Хэл прикрыл глаза, знобило все сильнее, холод проник глубже, сковывая дыхание. Серинда принялась напевать, очень тихо, но слух у него сейчас обострился, и слова он уловил отчетливо, узнал - старая песня, Прапра ее пела, говорила, что это написал отец Талиесина, про Эмриса. Надо же, дхойне еще помнят такие вещи. "Древние духи леса сделали его королем эльфов и деревьев..." Правда, королем эльфов Эмрис не был, но с деревьями управлялся шутя, это точно, да и не только с деревьями. Напев даже ненадолго отвлек от боли, но прикосновение пальцев к ране вернуло ее с новой силой, заставив Хэла сдавленно зашипеть. А потом плечо окутало теплом, дышать сразу стало легче, и с каждой секундой жар усиливался. Это было немного похоже на ощущения от саламандр, когда они приходили танцевать у него на ладони. И рану от слуа саламандра вполне могла бы исцелить, выжечь мертвенное пламя неупокоенного своим, и из тела, и из сущности. Но Серинда человек, а не саламандра.
Хэл открыл глаза, глянул и удивленно выгнул бровь - паутина, расползшаяся почти до локтя и на половину спины, исчезала, рана затягивалась немногим медленнее, чем если бы он лечил себя сам, будучи в полной силе. Ну или если бы это делал кто-то из целителей-сидхе. И, судя по потрясенному возгласу, Серинда была удивлена не меньше него. А еще она явно не рассчитала возможности, истощила себя и не держалась на ногах. Хэл вскочил, подхватив падающую девушку, и выгнул бровь еще выше. Ее глаза полыхали золотом, а от тела исходил жар, словно под кожей тек огонь. Значит, дело было не в том, что на лечение шло много сил, а в том, что магия перехлестывала через край. И если раньше с ней такого не случалось, то тело может просто не выдержать, и она выжжет сама себя. А судя по всему, для нее это было непривычно и необычно, во всяком случае, настолько мощный поток. Сбрасывать или гасить это Серинда тоже вряд ли умеет, иначе уже сделала бы что-нибудь. Ну, как говорится, долг платежом красен, не может же он позволить гостье, которая к тому же только что вылечила его, сгореть от собственной магии. Главное, чтобы она потом по нему этой магией не шарахнула от возмущения, усыплять ее все-таки не хотелось.
Хэл, продолжая одной рукой обнимать Серинду за талию, второй приподнял ей голову за подбородок, так что серебряные глаза отразились в золотых.
- Прошу меня простить, chérie, но если я этого не сделаю, то через минуту ты превратишься в очень красивый костер, - он понадеялся, что этого объяснения хватит, и, не дожидаясь ответа, накрыл ее губы своими.
Хлынувший от нее поток походил на ураган, вокруг них взметнулись огненные языки, сначала рыжие, от Серинды, а потом черные - пламя темных детей Дану, заплясали по стенам. "Дед бы точно не упустил возможность заполучить себе такого фамилиара... да и не только он". Хэл поспешно отбросил шальную мысль от греха подальше. Как потом объяснить это одному слишком принципиальному аврору? "Познакомься, mon amour, это Серинда, огненный маг-стихийник, я случайно привязал ее к себе, теперь она мой фамилиар". Нет, ему, конечно, поверят - всему, кроме "случайно". А что будет потом - страшно представить. Лучше даже не думать в эту сторону.
Хэл пил силу Серинды, которая оставалась на языке вкусом верескового меда, и безумные сполохи вокруг постепенно становились тише, стекали к ним, сворачивались у ног золотыми и черными змеями.
- Ну вот, теперь костра не будет, - произнес он, разрывая поцелуй и переводя сбившееся дыхание. Глаза Риды все еще оставались золотыми, но теперь это был ровный оттенок, а не огненный шторм. Хэл искоса взглянул на свое отражение в стеклянной двери шкафа - изменился, но не полностью, слава хаосу, серьга все-таки сдерживала сидскую кровь.

- Я обычно делаю все на совесть, так что... - Хэл не договорил, поскольку на этот раз уже Серинда поцеловала его. Получилось почти робко, словно она боялась того, что делала. Но страхом от нее не пахло, а вот желанием... Не настолько, чтобы он потерял контроль, но ощутимо. И ведь вроде ничего такого не сделал, всего лишь не дал ей сгореть в собственном пламени. Сидхе точно не воспринял бы это как приглашение, но Серинда человек, так что... Хэл выгнул бровь и несколько секунд просто смотрел на нее, взвешивая все за и против, потом снова обнял за талию, вернее, почти подхватил, почувствовав, что девушка дрожит, и ответил на поцелуй. В конце концов, почему нет? То, что она замужем, точно не препятствие. Главное, помнить об осторожности и не навредить. И не привязать к себе ненароком, от ее огня до сих пор голова кругом...
Он крепче прижал Серинду к себе, пропустил сквозь пальцы темные волосы, которые струились в его руке, как шелк, и по ним все еще плясали золотистые искры, оставляя тепло на коже.
- Кажется, проверка удалась, chérie, - хрипло произнес Хэл, отстраняясь, чтобы вдохнуть. Убирать руку с талии Серинды он не спешил. Провел еще раз по волосам, отвел в сторону упавшую на лоб прядь. - Очень... эффективно.
Последние слова прозвучали довольно двусмысленно, поскольку эффект поцелуя девушка вполне могла ощутить вполне отчетливо - бедром, в которое упирался результат проверки. Хэл улыбнулся, отпустил Серинду и сделал шаг назад, так что теперь все было еще и видно - кожаные штаны красноречиво подчеркивали выпуклость в паху.
- Если честно, я бы не отказался от кофе, раз уж мы на кухне, - он присел на край стола, явно не испытывая даже намека на смущение. - И чего-нибудь крепкого. Для начала. Как насчет абсента?
Хэл совсем не против был прямо сейчас оказаться с Сериндой в спальне, никаких предрассудков насчет секса после пары часов знакомства у него не имелось. Зато был свой кодекс, в который одним из пунктов входило не причинять вреда тому, кто тебе помог, тем более даме. Во всяком случае, до тех пор, пока этот кто-то не нападает, всякое бывало. Но сейчас глубоко внутри шевельнулся голод - реакция на ранение и лечение, поэтому осторожность нужна была вдвойне.