За последние три года Бартемиус Крауч-младший настолько профессионально научился врать, что его бы после первых же тестов приняли в маггловское ЦРУ…или ФБР. На крайний случай МИ-6 точно бы не отказалось от такого сотрудника. После долгих магических опытов и корпения над книгами, мальчишка даже выдумал забавное сигнальное заклятие, основанное на чарах 6 курса и четвертого уровня легилименции – как только у отца созревало отчетливое решение проверить сына относительно чего угодно – у Барти срабатывал маячок на браслете и он уже был ко всему готов. Конечно, в такие моменты волшебник ощущал себя узником, а браслет виделся ему наручниками, но при двойной жизни надо было уметь выкручиваться.
     Это утро выдалось морозным и мальчишка, а точнее уже юноша, которому вскоре должно было исполнится восемнадцать – маггловское совершеннолетие – достаточно оперативно сбежал из нарядного, по случаю праздника, Хогсмида. Это его последний год заточения. Выпуск – и можно будет все силы отдать на служение Лорду, не гнетясь родительскими оковами.
     Хотя, если уж заводить речь о Лорде, то именно по его поводу у Тэма закрадывались наибольшие сомнения. Если работать в команде с Финном было…интересно, да и задания выпадали больше дипломатического, нежели карательного характера, то сам шеф заставлял смотреть на ситуацию более внимательно, даже не осознавая того. Хоть, к слову, легилименция была в ходу у лидера организации, и двоим мужчинам приходилось прикладывать множество усилий, чтобы правда об их связи не всплыла.
     Мысли о побеге и изменении именивнешностиместажительства лениво пародировали Броуновское движение в мозгу Крауча, когда тот снимал одно за другим заклятия в квартире своего…напарника?
     Тот, как и ожидалось, спал. Типичное животное. Ну а что? Кот он и в Авалоне – кот. Парень довольно нагло упал коленями на чуж…на кровать и слегка подышал на ладони, пытаясь их согреть. Тело повернулось к миру спиной.
- Авааадааа…- тихо пророкотал он, хотя палочка давно уже покоилась в кобуре. Ну а что, где хваленое датское гостеприимство?! Ах, да, в сказках.
    Хозяин квартиры начал бесстыдно лапать за все, до чего дотягивался и посему антиаврору пришлось лечь рядом.
- Kat skal være lydige, - практически без акцента, на распев и с явным удовольствием промурлыкал он. Все-таки месяц тренировки, да и его очередь была в тот раз придумывать пароль. Как таким обстоятельством не воспользоваться, чтобы не побесить Роули.
- Нет, годовщина коронации Филиппа II - завтра, - потянулся и сладко зевнул он, - сегодня всего лишь Хеллуин.

Перевернувшись на живот, Барти фыркнул в подушку.
- Я могу спать голым и прополоскать рот огневиски, - протянул он и слегка повращал лодыжкой.
   В эту пору года темнело рано и посему на дворе давно горели фонари. С улицы иногда доносились веселые детские голоса, требующие шоколада или кнатов. Когда-то и Тэм любил подобные забавы, но сейчас куда интереснее было находиться в квартире музыканта-социофоба.
- Смотри, у меня футболка с Дракулой, - слегка приподнял он кофту и оглушительно зевнул, - к тому же, кто бы говорил, сам верно решил в кота превратиться и на этом весь костюм, - отмахнулся он от щекотящей руки и принялся через плечо наблюдать за перемещениями Роули.
    Тот вел себя истинно как представитель своего анимагического вида. Полюбовался собой в зеркале, пригладил пиджак, принялся прихорашиваться. Парень вновь уткнулся носом в подушку, пытаясь смеяться не очень явно.
- Кстати, я тебе гостинец принес, - все еще не меняя позы, он пошуршал в кармане и извлек на свет Мерлинов маггловскую небольшую упаковку кошачьего корма.
- Кыс, кыс, кыс, - прикусил Барт губу и опять задавил в наволочке хихиканье. Теперь главное молится, чтобы Тор его не убил, а то мало ли как давно тот не практиковался в Аваде.
    Но вообще-то сегодня Авада должна была больше заботить его шефа. Тот решил испачкать белы рученьки и поплелся праздновать знаменательную дату по-своему. Бартемиуса иногда посещали мысли – что если Лорд умрет? Нет, не аврором побежденный или соратником подставленный, а умрет внезапно. От старости, ему то поди уже пол века давно отстучало, или от маггловского теракта. Не защищен же тот абсолютно от всего своими невероятно крутыми, древними и запутанными чарами. Мальчишке даже как-то сон снился, где предводитель Пожирателей Смерти подавился рыбной костью. Было забавно. Ему еще последователи такую умилительную могилу соорудили. А Хвост, вился у них с недавнего времени противный такой дядечка, каждую неделю свежие пионы на плите оставлял. Милотаа.
   В очередной раз зевнув, слизеринец перевернулся на спину, сел и взял в руки подушку. Так на нее опираться было куда удобнее.
- Как там Расмус? – Внезапно спросил он. Честно говоря Крауч часто забывал, что у его напарника есть брат, но сейчас полусвет и растрепанность прически мужчины сделали его поразительно похожим на родственника.
    Склонив голову к плечу, он еще некоторое время наблюдал за забавным эффектом, но потом, увидев непосредственное выражение лица Финна, опять спрятал нос в подушку.
- Авылыдломмапвф, - послышалось сквозь толщу перьев, коими был набит предмет для сна. Хотя, скорее всего это до мира донесся искаженный очередной зевок в исполнении виртуоза данного вида искусства, нежащегося в кровати.

05.01.2012 - 05.01.2013
   
Барти любил наблюдать за Роули. Да-да, всегда любил, еще с первых посещений его лавки. Его это занятие…умиротворяло? Он не знал точно, но что-то во внешности, в движениях датчанина, в его выражениях лица было гипнотическое. По крайней мере для самого Крауча. Как льется складками его пиджак, когда он причесывается, всегда долго и усердно; как он читает, вечно с каменной маской, будто спит сидя; как играет на скрипке, прохаживаясь по всем помещениям, словно безумно-медленно танцуя. Последнее маль…юноша любил больше всего. От игры Тора он получал почти физическое удовольствие.
    - В Лооооондон? – Удивленно протянул Тэм, наблюдая за издевательствами мужчины над прической.
    - Еще и к чеееловеку? – Взгляд опустился на упаковку корма, которую он теребил в руках. Ну-ну. Тем не менее тему эту разводить не хотелось. Если об обстоятельстве близкого соседства данного родственника было утаено ("я разве тебе не говорил?" Ха-ха) то видимо так и нужно. Не любил Барт рыться в чужых скелетах, своих хватало.
     Но все-таки что-то тревожное в нем поселилось после этой новости. Он вытянул ноги перед собой и откинул подушку. Затем согнул в коленях. Хрустнул пальцами ног. Шея отозвалась тем же.
     Должно нечто произойти. Он чувствовал. Но что?
     Уйдя в свои раздумья, Бартемиус не сразу заметил, что остался в комнате один. Это было довольно странно, учитывая, что до этого источником света был лишь люмос на чужой палочке. Сидя в кромешной тьме, волшебник почему-то вспоминал, как его Роули первый раз обратился в кота. Это было настолько странно и внезапно, что он сначала даже боялся дотронутся до агатовой гладкой шерсти животного с человеческими глазами.
     Затем, конечно, это оказалось дико полезным на заданиях и безумно приятным… вне их. Барт завел привычку брать кота на вытянутые руки и всматриваться в вертикальные зрачки. Порой, их он замечал даже в обычном облике Финна.
     А еще стала проблема – у Пожирателя теперь почти всегда дома было темно, так что Краучу приходилось или использовать заклинание ночного зрения или натыкаться на все углы.
    С кухни донесся голос и Бартемиус вздрогнул. Когда только орать научился? Определенно я действую на него раздисциплинирующе. Хрустнув на этот раз лопатками, потягиваясь, юноша спрыгнул с кровати и на ощупь пробрался в соседнюю комнату. Благо, тут свет уже был.
    - Я буду спать в твоей компании, - отвечая, зевнул он, и проехался навстречу Тору по плитке кафельного пола. Старший волшебник отстраненно курил, поэтому можно было тут хозяйствовать самому. Ну, до поры до времени.
     Подтянув левый носок, что грозил сползти, Крауч поставил на огонь чайник, оба почему-то не любили заваривать его мгновенно палочкой, и принялся рыться в поисках «чего-то к Эрл Грею». Нашлись только совиные вафли.
      - У тебя то и сыча захудалого в жизни не было, - удивленно пробормотал он под нос, - или я чего-то не знаю, хмм.
   В этот самый момент на окно села роскошная темно-серая неясыть и поскребла когтями стекло. Бровь мага немедленно поползла вверх и, казалось, застыла навечно в таком состоянии, когда его…собеседник открыл форточку и впустил животное, аккуратно поглаживая «бородатую» голову.
      - Эмрр, - чтобы отвлечься от изъятия корреспонденции хозяином квартиры, Барт начал доставать чашки и насыпать туда чайное зелье. Чай все не закипал. И Тэм не выдержал.
      - Как так случилось, что я не знал о твоем домашнем животном, - тон был немного обиженным, хотя парень сам собственно не понимал почему. Может, просто так складывались обстоятельства, но…. Хмм, в общем, чайник и увлеченность Роули письмом дали ему пока невразумительный ответ в виде свиста и шороха.
      Запарив напиток, Крауч подтянулся на руках сел на столешницу у раковины, не сводя взгляда с вновь сползающего носка.

Он кормил птицу вафлями, которые в этот момент находились у него в руке, и удивленно разглядывал ее. Роули и живое существо. Смешно. И удивительно, что за столько лет они не столкнулись ни разу.
- А ты красивая, - погладил он двумя пальцами голову совы. Та примружилась. – Мм.
До того, как у него самого не появилось домашнее животное, Барти искренне не понимал привязанностей школьников к их птицам. Это же просто средства корреспонденции, ауу. Но потом он осознал всю зеленость подобных убеждений. Интересно, а Тор любил свою зверушку? И как ее назвал? Наверное, что-то пафосное, но лаконичное. К примеру…Сова. С него станется. А еще стоит провести один эксперимент. Послушается ли почтальонка хозяина в виде кота. Конкурент все-таки в борьбе за тушканчиков.
    Не успели мысли Барта унестись за третью страницу сценария, как его наглым образом прервали. Чужую волшебную палочку трогать нельзя! Это записано в Магическом Кодексе! Тем более не выигранную на дуэли. Пощечина всем моральным нормам.
    Все еще возмущенно дыша и подбирая нужные обвинения, мальчишка ощутил прикосновение губ на своей шее. Подобная взятка успокоила бы кого угодно, но только не Крауча. Проведя большим пальцем по очертанию чужого подбородка, резко схватил его за горло и надавил на кадык.
- Против.
    Спустя полторы секунды он ослабил хватку и выжидающе посмотрел на последнее письмо, с которым Финн возился дольше всего. За то время, что он провел с этим человеком…нет, не сказать бы, что парень стал психологом. Остальных людей «читать» не умел. Но вот с Роули приходилось выворачиваться, чтобы хоть немного больше узнать про его намерения. Хамство плеч, росчерки подбородка, акцент бровей. Все изучено как национальный гимн, или лучше, учитывая, что сохранности магловской тетке в короне он не желал.
- Вранье, - вердикт больше был брошен сове, отчего складывалось впечатление, что именно она во всей этой мизансцене арбитр. Письмо секретное, зашифровано из пальцев вон гадко, наспех написанное – почерк с кляксами – так что вывод оставался один. Писал кто-то не особо важный. Пятерка? Почему писала – вопрос. Что-то стряслось. Что-то достаточно серьезное, отчего не побоялись потревожить Торфинна, учитывая его репутацию.
    Бартемиус спрыгнул с неудобной высоты. Прошел по полу к окну и выглянул. Погода изменилась на пару градусов, это ощущалось в воздухе. Над фонарем пролетело еще две совы куда-то на северо-запад.
- Может ты все-таки соизволишь объяснить подробно, - потянувшись за чаем, он поймал немигающий взгляд птицы. Тут же отвернулась. Ее мало интересовала политика.
     Как и самого Барта. Но уже три года он вынужден был в ней варится. И тут главное вовремя прикинутся лавровым листом. И вкус задаешь, и венок поносить успеешь. Хотя.
     Хотя вот уже пару месяцев волшебнику казалось, что музыкант что-то задумал. И дело не в молчаливости или рассеянности – таким тот был всегда. Дело наоборот в частых приступах суетливости и пропажах. Такой день как сегодня был редкостью. Даже, казалось, обожаемый, хоть и не приносящий достаточной прибыли, магазин был отодвинут на второй план.
    Роули надоело быть Пожирателем Смерти и он хочет сбежать назад в Данию, - с такой мыслью позавчера проснулся Тэм. Но, наверное пока что-то ему мешало, кроме очевидного – мести Лорда - осуществить свой план. Сейчас же связав все нити воедино, мальчишка, наконец, понял. Расмус перебрался в Лондон. Расмус может стать мишенью. Пока Расмус тут, кошмар Барти неосуществим. Ну что ж, «Спасибо, Рас, хоть раз».

Вы когда-нибудь чувствовали себя как во сне? Или в параллельной вселенной? Вы слышали от человека, который практически никогда не показывает своих истинных намерений слова «все будет хорошо»?
    Да не будет к нарглам «все хорошо»! Все это знают. Ты, я, они. И от этого услышанное становится еще более сюрреалистичным. Вас пытаются утешить. К пальцам подбегают мурашки и, наверное, пытаются совершить коллективный суицид. Иначе с чего они так дрожат, пальцы эти.
    Но он держится. Ему сказали держаться и он держится. За чужие плечи, потому что рушится мир. Не сказать бы, что прошлый был такой уж устойчивый. Но вот настал момент выбора. Если он резко вернется в семью, то возникнут вопросы, где он пропадал. Если исчезнет, то…то вопросов уже не останется.
   Надо бежать. Куда? В Австралию, в Японию, в горы к троллям. Крауч нервно засмеялся, все так же испуганно смотря в окно.
   А минуты сплывали. Из его вещей в квартире датчанина были только школьные принадлежности. Вырвавшись из цепких рук, мальчик метнулся в комнату и выдохнул:
- Винки!
Он ее точно будет пытать. Использует как приманку. Убьет. Да что угодно! Но не только Лорд недооценивал эльфийскую магию. Эти старые придурки из Визенгамота, которые были в высшей степени «толерантны», тоже не смотрели дальше своих бородавочных носов.
   Еле слышный хлопок и маленькое жилистое существо с лихорадочно блестящими глазами появляется посреди полумрака спальни.
- Мистер Крауч! Хозяин! Там такое, тааакое, - оно тянет себя за уши и все делает то шаг вперед, то назад.
- Винки, тшш, успокойся, - падает он на колени, чтобы удобнее было говорить, - Винки, послушай, я твой хозяин, помнишь? – шепот срывается, он запинается, - Так вот, не слушай отца, не подчиняйся отцу, если тебе попробуют сделать больно – исчезай.
    Существо все тянет и тянет себя за уши, но кивает.
- Сейчас ты вернешься домой, соберешь мои вещи, и вернешься сюда, - Он берет маленькие ладошки в свои, а то уши уже в опасности, - не переживай, заклятия не сработают, но будь тихой.
    Барти прикусил губу и задумался о том, что он мог упустить из виду. Ладно, потом будет время; пока отец в Министерстве, надо спешить.
- Я возьму тебя с собой.
Он не понимал, зачем сказал это. Возможно, это опасно. Быть может, так его выследят. Их? Роули все же будет с ним? И как он отнесется к тому, что его домовой эльф может стать угрозой.
- Иди!
   Но, правда в том, что в этом существе Крауч-младший был уверен безгранично. Винки не раз спасала его от отца, при чем и во времена его побегов в магазин, что в Лютном переулке. И ни разу в ее глазах не было ничего кроме преданности и доброты.
   Все так же сидя на полу в темноте, через какое-то время он ощутил на своей спине взгляд. Так тяжело мог смотреть только Роули. Это конец? В окна сыпались отсветы фейерверков, слышались веселые, пьяные крики, будто Новый Год наступил у магглов на два месяца раньше.
   Но наступил всего лишь ноябрь. Безрадостная серая пустота. В нее и придется уйти, покинув родную Англию. Ни смотря ни на что, Бартемиус безумно любил свою страну. И абсолютно не представлял своей жизни где-нибудь под жарким солнцем. Уж лучше Азкабан. Мальчишка не сомневался, что отец, не задумываясь, бросит его к дементорам. Там хоть прохладно. Хах.
   Взгляд не отпускал. Тэм сжался сильнее, в ожидании эльфа и ответа на едва слышно заданный вопрос:
- Ты меня теперь ненавидишь?

Глаза плотно зажмурены. Но сквозь веки все равно пробились неясные зеленые отсветы. Авада? – Промелькнула глупая, но быстрая мысль. Грудь все так же тяжело вздымается, пропуская пыльный воздух спальни. Нет, не Авада. Приоткрыв глаза, но не поворачиваясь, периферическим зрением Бартемиус заметил, что мужчина что-то сжигает. Ту самую записку с предупреждением. Не перевелись еще альтруисты и среди Пожирателей? Или как воспринимать этот жест невиданной щедрости? А если и ему в особняк прислали такую? Будет ли это неопровержимым доказательством его причастности к действиям Лорда? Или отсылавший знал про их с Торфинном связь? Какой вариант лучше?
    Стоп. Связь? О чем это он?
..блю.
    Мальчишка обернулся, отвлекаясь от своих мыслей, и посмотрел на Роули. Тот мгновение назад что-то сказал и выглядел довольно сбитым с толку. Переспрашивать было глупо, потому юноша вновь поднял взгляд к окну и фейерверкам за ним. Столько людей празднуют падение «его» режима. Его ли? Он в себе не чувствовал безграничной преданности. А…Тор? Как же Тор? Может, он хотел прихода чистокровных к власти. В конце концов, они никогда не затрагивали эту тему. Слишком опасно было.
   Двоемыслие.
   Роули опять что-то говорил. Быстро и четко. О том, что им пора бежать. Далеко и надолго. Крауч хмыкал. Про себя. Его найдут, отец все равно его найдет и убьет собственноручно. Это превратиться в дело его жизни. Он будет охотиться за сыном, чтобы, в конце концов, собственными руками уничтожить свое бессмертие. Потому что – да, люди бессмертны. В своих детях. Но погибший ноябрьской ночью лидер не знал этой простой истины.
    Вытянув перед собой руки, Барт сжал и разжал пальцы. Ничего такого, просто онемел мизинец. Такое с ним часто бывало. Как он перенесет скитание по лесам? Выживет ли вообще? А что если болезнь матери передалась и ему? Нет, не в такой тяжелой форме, но все же он никогда не был…достаточно здоровым. Минуту спустя палец ожил, и волшебник облегченно выдохнул.
    Им придется расстаться. На месяц или на год? А может Роули так пытается от него избавиться. Что ж, вполне возможно. Крауч уже видел мысленно возведенные горе очи музыканта, услышавшего подобное предположение. А может это и к лучшему. Если Тэм болен, если это просто психологическая зависимость от кого-то сильного, надежного, умного, то так будет легче вылечиться.
   Но вот останется ли он самим собой? Один, непонятно где. В лесу? Зная о преследовании. И…а почему это должны прийти к Роули и проверить наличие Крауча-младшего? В Дании? Что за бред. О них же никто не знал. Не должен был.   
   Как все запут…
*хлоп*
   Посреди полутемной комнаты возникло крошечное существо. Качнулось туда-назад и упало под грузом саквояжа. Барт вскочил на ноги и поднял запыхавшегося эльфа с земли. Посадил в одно из кресел и принялся рыться в чемодане.
   Спросил:
- Отца не было?
   Раздался звук, будто в кладовке разбился сервиз:
- Ой.
   Вновь обернулся к существу:
- Не переживай, при нем можно, - Винки не отрывала огромных глаз-плошек от мужчины, стоящего у двери. Нервно заворачивая кисти рук, домовая открывала рот и тут же закрывала. Разобравшись с вещами и убедившись, что все нужное верная слуга упаковала, Бартемиус опустился на колени перед креслом.
- Не бойся, он тебя не обидит. Рассказывай все, что знаешь, - поправил он аккуратную тогу у плеча, - а потом мы отправимся в путешествие. Ты увидишь другие страны. И других эльфов. Будет чудесно, Винки, правда.

Пожалуй две вещи в данный момент произвели для Барти эффект разорвавшийся Бомбарды Максима. И он не знал что сильнее – новость о том, что им нельзя взять с собой Винки или то, что Роули бросил скрипку в бездонную сумку. Пожалуй, второе, ибо мальчишка обнаружил себя в позе с вытянутой рукой и округлившимися глазами. Ее же перемелют там в труху другие вещи. Метнувшись к ней, Крауч пробормотал иммобилизационное заклятие, которое хотя бы на некоторое время позволит вещам находиться на прежних местах. Потом придется обновить.
   Что же до эльфа, то где-то на краю сознания волшебник понимал, что это неправильно. Пока ее брать слишком опасно, но ведь он пообещал… Чертова война, чертов отец.
- Винкс, мне очень жаль, но сейчас и вправду ты не можешь пойти с нами, - юноша в отчаянии прикусил губу, - так, слушай, ты же помнишь, о чем я тебе говорил? Если только почувствуешь угрозу – исчезай. Лучше всего на кухню в Хогвартс… да-да, не смотри так, там с такими как ты уж точно адекватно обращаются. Да и безопаснее всего, - Барт убрал отросшую прядь за ухо – надо было уже давно подстричься, - а пока же лишний раз отцу на глаза не показывайся, про вещи ты не знала. «Да, хозяин был, да, хозяин ушел». Все, больше ты ничего не знаешь. И, - он на нервах чуть было не переломил хрупкую ручку, - береги себя, поняла? Теперь иди!
     Хлопок от исчезновения домовой все еще звучал в ушах, когда под окном опять рвануло. А потише праздновать не пробовали, алкоголики чертовы? Нет, аристократы подобное не озвучивают, только мысли, только самообладание. Хотя, в такое время… Да нет, Всегда.
   Пора.
   Выходить за порог было жутко. Вдруг там ожидал отряд авроров. Безумно довольных и уже немного пьяных. От новостей и виски. Пожалуй, именно из-за проблемы со спиртным «светлая» сторона так отталкивала малолетнего эстета. Пожиратели Смерти, как это не странно, позволяли себе подобное лишь по большим праздникам. Дисциплина превыше всего.
    Но там никого не было. Лишь Торфинн потянул его за рукав мантии, перехватив поудобнее свою сумку. Квартира мгновение за мгновением опечатывалась искусными заклятиями. Некоторых Крауч не знал даже после семи курсов Хогвартса. Наверное, какая-то скандинавская местечковая магия, - промелькнуло в дезориентированном мозгу. Возможно, министерские никогда и не заберутся внутрь, мало ли.
   Но мужчина уже тянул наверх по лестнице. Хотя им надо было вниз. Смысл открылся, когда двое взобрались на чердак. Показался проход в соседний дом. Тэм решил не быть лишним грузом - тем временем заметал следы, и видимые, и волшебные. Вдруг поможет.
* * *
    Магазин. Оставлять помещение было жалко, здесь все началось. Но Тор настолько искусно опечатал и его, что мальчишка бы собственноручно вручил открывшему его орден Мерлина первой степени. В крайнем случае - второй.
* * *
Бессонный остаток ночи. Роули в кресле. Он на кровати. Заснуть невозможно от слова «нервы».
* * *
   Через дворы и закоулки, мосты и туннели метро. Беглецы смогли остановиться лишь когда минули верно половину города. Крауч вдохнул морозный предрассветный воздух:
- Хиллингтон.
Вдалеке виднелось огромное сооружение на фоне фиолетово-красного, от зарева фейерверков, неба. За ним – лес.
- Подходит, мы почти за городом. Этот ужас – аэропорт, мы учили по маггловеденью. Хит…как-то на «Хит», не помню точно, да и не нужен он нам в принципе. Хотя…, - теперь его очередь была тянуть вперед, - это район простаков, со следа должен сбить. Аристократам точно тут делать нечего. А в авроры не от большого ума идут. Там саппарируем.
    Начало светать, когда двое странных путников, наконец, оказались на опушке не слишком старого и густого, но все же лесопарка. Хоть на Бартемиусе еще два месяца должен был быть След, о чем он все чаще задумывался, ведь какое-то время придется выживать без Роули, но сейчас при взрослом колдовать безопасно. Ну, если абстрагироваться от ситуации в целом. Посему слизеринец достал волшебную палочку и без зазрения совести применил заклятие Компаса.
- Мфф, на север это…туда.
И «север» прозвучало как «в новую жизнь».

Отредактировано Bartemius Crouch Jr. (2013-03-12 01:40:24)

Холодно. Пожалуй, это бы ответил Барт, если бы ему задал вопрос через пару десятков лет любопытный репортер о побеге.
- Как вам было пробираться сквозь леса Британии?
- Холодно.
- У вас была палатка?
- Холодно.
- Чем вы занима…
- Холодно.
Крауч не привык, что холод пробирается сквозь все имеющееся слои одежды, замораживает мысли, колет кончики пальцев ног. А это всего лишь ноябрь. И Роули его бросит совсем скоро. Холодно. Но вот привал. Вот костер у палатки. Вот горячий чай и потрескивание защитных заклятий. А на утро опять в путь и опять…Холодно.
   Тем вечером Бартемиус читая учебник Истории Магии за 7 курс – ну не отставать же, в самом деле* - осознал, что ему нужны очки. Из-за стресса ли службы у Лорда, недосыпания с момента побега или чтения с Люмосом под одеялом - неважно. Факт оставался фактом. У него дальнозоркость. Что странно – в этом возрасте должно быть наоборот. Может у магов иначе? Да нет, все как у людей. Может гены? Но отец и мать без очков. Что тогда? Барти щурился и пытался прочесть главу. Почти носом тыкался в буквы. И все равно дальний угол палатки, где заваривал что-то душистое Тор, он мог разглядеть лучше, чем описание битвы за Кингсбридж.
- К нарглам! – Ругнулся он, запустив книгой в стол. Локти уткнулись в грубо тесанную поверхность и парень принялся неистово тереть кулаками веки. Что ему теперь делать? Итак скука смертная. Если у него отобрать чтение, то что останется? Он сойдет с ума.
   Послышались звуки скрипки. Мигрень начинала пульсировать будто в такт. И тут носа коснулся знакомый запах табака. Подняв покрасневшие глаза, Тэм увидел, что Роули играет с зажатой в зубах сигаретой.
- Одной пытки мало? – Прорычал он так, что мужчина точно должен был слышать, - решил сразу по всем пунктам добить?
   Ему что-то резко ответили, музыка стала громче. Раньше он ей поклонялся, теперь же она казалась ему порождением маггловского дьявола. Может лучше вернуться? Будь что будет, а? Там, в большем мире есть очки и таблетки от головной боли. Там не будет миль морозного, скучного леса. Там есть…но что там еще есть бывший слизеринец не успел додумать. Его затянула в свои объятья спасительная дрема. Подальше от недовольного Торфинна, который вот уже три дня только и делал, что отгаркивался; от раскалывающейся головы; от эсхатологических мыслей – когда же уже придем?
   Ему снился парень. Блондин, с вьющимися волосами. Он попеременно то целовал, то бил рыжего мальчишку в очках-половинках. Пощечина-поцелуй-пощечина-поцелуй. Вокруг другой век. Вокруг проносятся города-деревни-океаны. Следующее столетие. Удар-искупление-удар. Их время. Но эти двое все еще мальчишки. Все еще повторяют свой логарифм. Кто они? Когда симметрия собьется? Что это означает?
  Что? Ресницы разлепляются ужасно трудно, хоть он заснул вчера на закате. На закате засыпать нельзя – к беде. Так говорила Эвридика. Напротив и вправду его беда – его Тор. Тор размыт. Из-за утреннего тумана, заползшего в палатку? Из-за проблемных глаз Барта?
- Доброе, - от волшебника пахнет табаком и утренним морозом. Бартемиус плотнее заворачивается в одеяло. Не хочется идти. Хочется полежать, еще немного. Хочется словить остатки сна. Мальчишка достает из-под подушки старую тетрадь и начинает записывать. Щурясь, ставя кляксы, рисует меж слов портреты-эскизы. Ему почему-то кажется, что это важно. И не для какого-нибудь лекаря-психолога простаков. Для будущего волшебников. Всех. Финн стал котом. Котом из его обморока. Возможно и это было не просто ночное видение.
     Отложив записи, Барт поднимает взгляд и понимает, что они же вчера поссорились. Что он вел себя ужасно. Что этот поход может убить все самое нежное и глубокое. Самое давнее. Самое главное. Поэтому он обвивает чужую талию чернильными руками, тыкается носом в шею и одними губами, не касаясь кожи, произносит, что очень любит.

*в этой реальности очевидно Бартемиус Крауч-младший ЖАБА даже не сдавал.

Отредактировано Bartemius Crouch Jr. (2013-05-13 00:05:54)

Ему щекотно, но он молчит. Прикусывает губу и пытается не пискнуть. Тор замечает это и целует чернильные губы. Да-да, у него плохое перо, старое, пачкает все вокруг. Надо бы прикупить хорошее. Но это потом. Потом, когда всё завершится. Сейчас хватит и этого.
   Надо завтракать, а он не голоден. Надо собираться, а он не хочет. Сон вымотал все силы, и идти сейчас куда-то – смерти подобно. Ну, или серьезной болезни.
- Я плохо себя чувствую, - для достоверности чихнул. Бартемиус Крауч-младший – актер знатный.
   Чихнул еще раз.
    Когда он болел, за ним всегда приглядывала Винки. Смешивала микстуры, меняла компрессы. Отец в такие моменты не появлялся никогда – еще чего, подхватить простуду и пропустить службу! Мать приходила изредка, когда ей самой ставало получше. Все остальное время – лишь домовой эльф.
    При Роули парень не болел никогда. Раз разревелся от заклятия, раз свалился с крыши. Но что б долго, нудно и с соплями, такого не бывало. А очень хотелось посмотреть, как себя поведет в некомфортной ситуации этот саркастичный мизантроп. Ну, в еще более некомфортной, чем поход сквозь леса с палаткой.
     Они уже опережали график, если в их положении он вообще был, так что Барт позволил себе каприз. Если судить строго, то он и вправду себя чувствовал неважно. А может, если он наберется сил - перестанет мерзнуть по девять часов в день - то его видения-сны станут более понятными. Может случится полноценный ведунский припадок, ооо.
     Хитрая улыбка расползлась по его лицу и Крауч поспешил ее стереть, пока Тор не заметил. Ее место заняла печальная гримаса безнадежности.
- Извини, - теперь он довольно натурально говорил в нос, - боюсь нам стоит немного задержаться. Затем телом пробежала дрожь, с намеком на лихорадку, и Барти весь нырнул в одеяло.
    Они не из тех пар, что всю жизнь путешествуют и из новых впечатлений выжимают экстракт, который склеивает их отношения. Нет, они не такие. Им лучше жить в глуши, постигать глубины магии или писать музыку. Сочинять книги для будущих поколений. Постигать смысл этой эпохи, задумываясь над варкой зелья. Они не нуждаются в искусственном «клее». Они давно уже вросли друг в друга корнями.
    Вот только кончится этот дурацкий поход.
- Давай придумаем тайные имена, - все больше шмыгая и кутаясь, Бартемиус сам уже верил в мнимую болезнь, - если попадем в плен или не будем уверены кто перед нами, - жестикулировал он под периной.
- Ты будешь…Огастас, - цокнул он языком и еще раз повторил имя про себя, а затем моргнул и пробормотал, - да, Огастас тебе подходит.
- А я буду…Бэзил, - имя оказалось очень зевательным, отчего Крауч поддался порыву и чуть не вывихнул себе челюсть.
   Хоть палатка и была зачарованной, но все же стало заметно, что погода испортилась еще пуще. Завывания ветра стали настолько пронзительны, что казалось достигли тонов ультразвука. Или как его называли волшебники «рубинового пика». Барти от всей души надеялся, что благоразумия Торфинна хватит на то, что бы не продолжать путь по сим двум весомым причинам. Ну, и что бы приготовить горячего какао.
    Приманив с помощью акцио свои тёплые носки, а заодно и «Историю южно-уэльских друидов II века нашей эры», Крауч сбил подушку поудобнее и умостился читать. Это занятие всегда производило на него терапевтическое действие, а значит подходило при, хоть и выдуманной, но все же простуде. Тем более, нельзя давать повода Тору заподозрить неладное. «Плескаясь» в перипетиях жизненных путей древних колдунов, Барт краем глаза наблюдал за своим возлюбленным. Тот аккуратно и грациозно, точь-в-точь как его кошачья копия, наводил порядок на кухне. Ставил чайник, мыл вилку, резал хлеб для тостов. И в этот момент Бартемиуса затопила такая волна уюта и блаженства, что поклялся бы – для того, чтобы чувствовать это и впредь, он готов убить голыми руками каждого, кто станет у них на пути.
   Даже если по-настоящему будет простужен.

Отредактировано Bartemius Crouch Jr. (2014-11-07 19:55:04)